Любовное перемирие - Страница 9

— Рейчел! — окликнул ее Дик. Он с удивлением взирал на то, как она выходит из воды на берег, берет темные очки с шезлонга, надевает их и почти падает на сиденье. — Что случилось, крошка?

— Съемки окончены, вот что случилось.

— Понимаю, ты устала, но посмотри, какое освещение! Жаль упустить этот свет. — Он подошел ближе. — Взгляни на небо. Видишь эти облака? Ты чувствуешь настроение? Мы можем попытаться сделать сейчас кое-что новое…

Рейчел молча встала с шезлонга и пошла по тропинке. Дик большой мастер художественной фотографии, он всегда работает, словно одержимый, и не может остановиться. Она торопливо шла по тропинке, ведущей к площадке на вершине скалы, и уже едва дышала, когда добралась туда. Площадка была пуста, незнакомец исчез, и Рейчел почувствовала раздражение. С какой стати мужчине следить за женщиной, если он даже не пытается с ней познакомиться? В том, что незнакомец следил именно за ней, сомневаться не приходилось.

Рейчел направилась к палаткам, рядом с которыми в шезлонгах расположились участники съемок. Их лица были обращены к предвечернему небу. Что они там увидели? Рейчел посмотрела вверх, сняв темные очки, и удивилась розовому свету, льющемуся с небес. Необычайное явление длилось всего несколько минут. Видимо, об этом свете говорил ей Дик Эндрюс, а она даже головы не подняла. Жаль…

— Закончили? — спросил Джон Мейсон.

Рейчел устало кивнула. Джон засмеялся с довольным видом, она улыбнулась ему и прошла к двухместному «родстеру» с откидным верхом, который взяла напрокат у хозяина мотеля на время съемок. На сиденье стояла ее багажная сумка, на спинке сиденья лежали джинсы и футболка. При одной мысли, что сейчас придется натянуть их на потное тело, ей стало дурно. Хотелось вначале окунуться в бассейне. С помощью Фрэн она сняла в палатке подвенечное платье и переоделась в купальный костюм.

— Скажи, чтобы меня не ждали, если Дик появится раньше, чем я вернусь. Приеду позже, когда смою с себя трудовой пот, — сказала Рейчел своей костюмерше. Выйдя из палатки, она махнула всем рукой. — Увидимся за ужином! — крикнула Рейчел и направилась к бассейну.

Одно удовольствие было медленно плыть на спине, уходило дневное напряжение мышц, кожа снова начинала дышать, омытая прозрачной водой. Солнце ушло за скалы в сторону моря, голубые сумерки окутали замок и прилегающую к нему территорию. Рейчел поймала себя на мысли, что дожидается появления таинственного наблюдателя. Но сколько ни вглядывалась она в сторону замка, оттуда никто так и не появился. Сейчас она вернется к машине и поедет в мотель, а завтра утром вылетит первым рейсом в Лондон. И больше никогда сюда не вернется, никогда больше не увидит этого замка и шотландских пейзажей. И никогда не узнает, кто же был тот таинственный наблюдатель, которому непонятным образом удалось на расстоянии вызвать в ней физическое желание.

Из окна библиотеки Джеймс Макларен видел, как Рейчел вернулась из бассейна к машине, когда там никого уже не было из съемочной группы. Она торопливо переоделась в машине, включила двигатель и уехала. Он потянулся к бутылке с минеральной водой, плеснул в бокал и жадно выпил. Слишком жарким выдался май в этом году, подумал он. А сегодняшняя жара была просто невыносимой. Он подумал о модели, которой пришлось провести под палящим солнцем весь день. Кажется, он был не прав, когда считал ее работу чем-то вроде развлечения. Девушка держалась как стойкий оловянный солдатик. Она явно чувствовала, что на нее смотрят. Это было видно по тому, как она вдруг резко оглядывалась или застывала в напряженной позе. Он слышал, что кричал ей фотограф. Странно, что его взгляды так действовали на нее. Он был уверен, что такие женщины, как она, привыкают к тому, что их красота притягивает мужские взгляды, и не обращают на них никакого внимания. Следить за женщинами было не в его характере. Да и как женщина Рейчел Кемпбелл его не интересовала. От скуки и безделья ему интересно было следить за ходом съемок, а заодно и за тем, чтобы незваные гости не нарушали границы территории, которую он предоставил в их распоряжение на пять дней. Как хозяин, он имел право запретить им появляться здесь, но Стелла взяла его за горло. В такой ситуации проще уступить, чем бороться с ней. Бессмысленное занятие объяснять женщине, что у тебя есть право на отдых в одиночестве.

Джеймс отвернулся от окна, за которым сгущались вечерние сумерки, подошел к письменному столу и сел в кресло. Том Вальтера Скотта, которого он любил перечитывать во время своих приездов сюда, раскрытым лежал на столе. За прошедшие пять дней он прочитал всего несколько страниц. Вспомнились длинные ноги Рейчел в облегающих джинсах. Таких длинных ног ему еще не доводилось видеть, подумал он с невольным восхищением. Интересно, как ей удалось поместиться в этом потрепанном «родстере» с такими ногами? Пожалуй, за Рейчел Кемпбелл он следил больше, чем за остальными. Что вполне объяснимо. Она была ослепительно красива в любом наряде. Когда женщина такой красоты появляется в общественном месте, стихают разговоры и взгляды присутствующих на какое-то время устремляются на нее. Только слепой не получил бы удовольствия от лицезрения такого физического совершенства.

Впрочем, ему вряд ли еще когда-нибудь доведется увидеться с Рейчел Кемпбелл и другими участниками съемок. Джеймс усмехнулся и, подняв бокал с водой, мысленно поздравил себя с освобождением от Стеллы Добни, от неприятностей и финансовых затрат, связанных с нею.

Джеймс нахмурился. Вместе с главным редактором журнала «Путеводная звезда» он избавился от шумной съемочной группы и от Рейчел Кемпбелл. Не любоваться ему больше высокой стройной фигурой, пластика движений которой его завораживала в течение пяти дней. Он вспомнил их первую встречу. Тогда его поразило совсем другое, не столько красота этой девушки, сколько необычное ощущение чистоты и свежести, исходившее от нее. А как доверчив был взгляд устремленных на него светло-серых глаз! Он вспомнил, как возникло у него желание почувствовать вкус ее губ, каким пронзительным было физическое ощущение от прикосновения ее прохладной руки. Он попытался припомнить что-нибудь подобное в своей жизни, но не смог. Возможно, когда-нибудь в далеком отрочестве он испытывал такое, но память не сохранила этих моментов. Неужели к нему вернулась молодость?